Почему российские футбольные сборные и клубы проигрывают в международном суде РФС и ряд клубов РПЛ опротестовывают решения УЕФА и ФИФА об отстранении клубов и сборных от соревнований в CAS. «РБК Спорт» поговорил о причинах отрицательных результатов с юристом Sila Михаилом Прокопцом, который ведет дела РФС и клубов Читайте нас в Новости Новости 
Сборная России
После 24 февраля Международная федерация футбола (ФИФА) и Союз европейских футбольных ассоциаций (УЕФА) постепенно отстраняли российские клубы и национальную команду от всех соревнований под своей эгидой. Так, команда Валерия Карпина не смогла принять участие в финальном отборочном раунде за попадание на мировое первенство в Катаре. «Зенит», «Сочи», «Краснодар», «Спартак» и «Динамо» отстранили от Лиги чемпионов, Лиги Европы и Лиги конференций. Также санкции коснулись молодежных сборных и национальной команды по пляжному футболу. Несмотря на все санкции, ФИФА и УЕФА не стали исключать РФС из своих членов.
Сразу после отстранений клубов и сборных в Арбитражный суд в Лозанне неоднократно подавались протесты, но все они не принесли успеха — несогласие российской стороны отклонялось. Также ФИФА дает возможность приостановить легионерам из РПЛ контракты на год. Суд по этому вопросу еще не состоялся.
На всех судах интересы российского футбола отстаивала юридическая компания SILA International Lawyers, с партнером которой Михаилом Прокопцом пообщался «РБК Спорт». Ниже его пояснения по целому ряду вопросов.
Почему российская сторона проигрывает все суды
— Это вопрос на миллион долларов. Почему люди проигрывают суды — это вопрос, на который можно долго отвечать. В данном случае мы можем только догадываться, потому что у нас нет ни одного мотивировочного решения. То есть у нас нет мотивировок, у нас есть только результат. Почему так? Потому что мы просили суд максимально быстро дать ответы, чтобы клубы и сборные понимали, примут ли они участие в турнирах. В таких случаях мы просили ускоренную процедуру. При такой процедуре нам сообщают результаты, но не сообщают о причинах такого результата.
Если суммировать аргументы всех сторон, то можно сказать следующее, что ФИФА и УЕФА говорят: «Ребята, к сожалению, ситуация такая с российско-украинским конфликтом, что у нас есть два больших опасения. Во-первых, безопасность. Мы не можем быть уверенными, что, если, допустим, сборная России приедет играть в Польшу, там чего-то не произойдет такого, с чего нам потом всем будет плохо».
То есть эскалация настолько велика сейчас, что, условно, в Польше сейчас много украинских беженцев, да польские фанаты тоже сами по себе не супер. Но это не применительно к Польше, а это применительно вообще к Европе. И поэтому мы (ФИФА и УЕФА) не готовы просто на себя брать такие обязательства, чтобы все предотвращать.
Второе. У нас сложилась уникальная ситуация, при которой сборные и клубы отказываются играть с российскими командами. Если мы будем придерживаться наших собственных правил, это просто приведет к тому, что у нас не состоится чемпионат мира или еврокубки, потому что мы будем вынуждены присуждать 3:0 (техническое поражение) каждой из сторон, которая откажется играть. А поскольку уже достаточно большое количество сторон уведомило о том, что они это собираются сделать, нам тогда что нужно, закрыть чемпионат мира или как?
Почему российским клубам и сборным нельзя играть на нейтральном поле
— Очень важно, что мы не рассматривали в суде политическую составляющую о том, кто прав, кто виноват в этих конфликтах. В самом начале заседания было сказано, что мы не можем и не будем этим заниматься. Мы будем рассматривать политику только в той части, которая нужна для вынесения решений. И в пресс-релизе Спортивного арбитражного суда (CAS) написано, что CAS не считает ни клубы, ни сборные причастными к конфликту и виноватыми в конфликте. То есть, по сути, мы получили утверждение, что клубы и сборные пострадали за то, в чем они не виноваты.
Вариант с игрой на нейтральном поле не устраняет риск отказа других клубов играть по политическим причинам. Нейтральное поле устраняет риск безопасности. То есть, если не будет болельщиков, возможно, не будет проблем. Но хотя тоже не до конца, потому что ФИФА и УЕФА говорят: «Мы все равно не готовы вам сказать, будет ли это безопасно или не будет». Что касается другой проблемы — отказа с нами играть других стран, она никак не устраняется. Что на нейтральном, что на домашнем поле.
Мы сообщали, что готовы играть на нейтральных полях, готовы обеспечивать безопасность, предоставляли документы МВД нескольких городов. Мы говорили, что у нас был чемпионат мира, ни одного эксцесса не произошло, никакой ситуации, связанной со спецоперацией, не произошло. То есть у них как бы позиция построена на предположениях: «Мы предполагаем, что может случиться что-то». Наша позиция построена на том, что: «Ребята, на любое действие у вас должно быть правовое основание. Этого правового основания у вас нет, вы сейчас занимаетесь правовым произволом».
В чем позиция российской стороны
— Мы придерживаемся строго юридической позиции о том, что если отбросить политику и открыть документы, то в них отсутствует возможность отстранять сборные и клубы по таким причинам. У вас нет таких полномочий и правовых оснований. Это самый главный вопрос. Любое решение юридически должно иметь под собой правовое основание. Что я имею в виду: если что-то произошло, ты что-то совершил или не совершил, должна быть статья под это дело. Это должно быть предусмотрено законом либо регламентом. Если у вас этого нет, то вы уже занимаетесь произволом. Вот была наша позиция.
Завтра, условно говоря, три стороны скажут: «Мы не будем играть с Голландией, потому что у них там ЛГБТ-браки разрешены». Условно, Иран, Ирак и Афганистан скажут: «А мы не будем с ними играть в принципе». И что, ФИФА, что вы должны сделать? Вы должны сказать: «Ок, мы уважаем ваше мнение, давайте будем дисквалифицировать Нидерланды», — или что?
Михаил Прокопец
Проблема масштаба военных действий
— Мы показали зубы, показали, что не готовы мириться с тем, что происходит. Потому что спецоперация спецоперацией, у каждого может быть свое отношение к ней, но мы им говорим: «Ребята, хорошо, война Армении и Азербайджана, Турция два года назад. Палестина, Израиль. Африка. Зайди в Африку, там каждый день такие же конфликты. Вы не делали ничего похожего, что вы делаете сейчас». Сирия, Афганистан, пожалуйста. Вот Сирия и Афганистан, например, они могут играть. Или иностранцы могут у них играть в чемпионате, но в России почему-то иностранцам играть нельзя. Пожалуйста, объясните нам, в чем разница?
Очень важный был комментарий про разницу в масштабе. Причем масштаб не самого конфликта, а масштаб солидарности международной общественности. Что при всех других конфликтах всем было, грубо говоря, по фигу, кроме Палестины и Израиля. Они там друг с другом спорят, да, все какую-то позицию имеют, но не все готовы на какие-то действия ради одной из сторон: отказываться, вводить санкции.
В суде прозвучал очень важный момент, что вопрос в масштабе. Мы тоже им говорим: «Ребят, масштаб масштабом, но во многом он связан с распространением соцсетей. Условно говоря, когда была война во Вьетнаме, у Америки просто не было соцсетей, и поэтому у вас не было ощущения, что из каждого утюга это все звучит, хотя масштаб был такой же».
Поэтому проблема именно в масштабе. Проблема в том, что есть очень сильная консолидированная позиция против России. Мы тоже задавали вопрос: «Допустим, когда закончится спецоперация, уверены ли вы, что клубы, которые почувствовали вашу слабость, или сборные не будут диктовать вам дальше условия, что «мы не будем играть с русскими, пока они что-нибудь не сделают».
Разрешат ли клубам и сборным выступать по завершении военных действий
— От одного из арбитров был прямой вопрос ФИФА и УЕФА. Проблема в том, что они вынесли в правило так называемое бессрочное отстранение до последующего уведомления. Что это за последующее уведомление, никто не знает. По сути, это бессрочное отстранение. И арбитр их спросил: «Что должно случиться, чтобы Россию вернули?» И прямого ответа мы на этот вопрос не получили.
Политические аргументы
— Юрист, который представлял УЕФА, — один из самых авторитетных юристов, он профессор швейцарского права, на его книжках, на его учебниках выросло не одно поколение. Я впервые видел, чтобы он на своих выступлениях не сослался ни на один прецедент, ни на одну норму. Мы с коллегами переписываемся и говорим: «Мы что, в Гаагском трибунале находимся или в коммерческом суде?» Потому что этот человек не привел ни одного юридического аргумента, он приводил документы исключительно политические и гуманистические.
Дальнейшие действия
— Дальнейшие действия находятся вне юрисдикции РФС, мы получили решение CAS. К сожалению, теперь мы просто заложники ФИФА и УЕФА. Что они решат, так и будет. Решат они еще на пять лет продлить отстранение, к сожалению, будет так.
Верховный суд Швейцарии рассматривает жалобы только по процессуальным нарушениям. Он не рассматривает, кто прав, кто виноват. Пока я не увижу полного текста решения, я не смогу сказать, были какие-то процессуальные проблемы или нет. Текст решения должен два-три месяца готовиться. Проблема в том, что CAS очень медленно делает эти решения, это может быть как три месяца, так и 12 месяцев.